Новое исследование Всемирного банка, посвященное государственному перераспределению доходов в РФ, демонстрирует, что наиболее эффективной его составляющей является пенсионная система, снижающая бедность вдвое и расслоение на треть. Однако прочие составляющие социальной помощи (льготы и пособия) фактически не исполняют своей функции — в результате общая эффективность такого перераспределения ниже, чем во всех странах ЕС. Также исследование констатирует, что проблема неформальной занятости в РФ сложнее, чем принято ее воспринимать,— административная борьба с ней грозит снижением доходов населения, а снижение прямых налогов на труд ради его легализации даст очень ограниченный эффект.
В работе «RUSMOD — инструмент для анализа распределения в РФ» экономисты Всемирного банка (ВБ) представили оценки влияния налоговой политики на перераспределение доходов в РФ. Анализу подвергались влияние льгот и пенсий на бедность и неравенство среди различных групп населения, влияние бюджетных и налоговых реформ 2010—2017 годов на распределение доходов, а также возможное воздействие на бедность и неравенство гипотетической налоговой реформы — «налогового маневра 22/22» (снижение социальных налогов в обмен на рост НДС, схожие варианты Белый дом обсуждал в 2017 году, но выбор был сделан в пользу только повышения НДС). Для маневра оценивалось влияние системы налоговых льгот на неформальную занятость. Модель микросимуляции (RUSMOD) активно используется в развитых странах для оценки эффективности госполитики, основное ее преимущество — в способности изолировать воздействие других факторов. Расчеты для РФ проводились на основе данных микрообследований домохозяйств, которые проводятся Высшей школой экономики, и данных бюджетной, налоговой и пенсионной систем РФ.
Исследование продемонстрировало, что государственное перераспределение доходов в России (оценивался 2017 год) сокращает бедность вдвое и неравенство на треть (для сопоставления результатов бедность измерялась в методологии ЕС). Если бы доходы граждан не облагались налогами, в 2017 году уровень бедности в РФ составил бы 34%, а коэффициент Джини (характеризует доходное неравенство) — 0,5 (в реальности — 0,37). Основная часть перераспределения происходит между первоначальным и располагаемым доходами (они уменьшены на объем прямых налогов и увеличены на объем льгот, дотаций, субсидий и пенсий). В то же время, если из располагаемого дохода вычесть косвенные налоги (НДС), неравенство увеличивается еще на 0,7 процентного пункта (п. п.).
В системе господдержки самыми значимыми оказались пенсии — их предельный вклад в снижение уровня бедности составляет почти 26 п. п.
Это означает, что бедность более чем удвоится, если пенсии исключаются из дохода, а индекс Джини вернется к 0,5 — уровню, при котором перераспределения доходов государством совсем нет. Другие компоненты оказывают гораздо меньшее влияние и на бедность, и на неравенство — самый заметный вклад из них приходится на систему соцстрахования: они снижают бедность еще на 4 п. п. Незначительным оказалось и влияние на неравенство и бедность неадресной социальной помощи.
Таким образом, домохозяйства, в которых есть пенсионеры, и сами пенсионеры — основные бенефициары госраспределения. «Другие типы семей являются чистыми плательщиками в системе,— отмечается в исследовании.— Например, семьи с двумя или более детьми и семьи с одним родителем получают пособия на детей в суммах, недостаточных для компенсации уплачиваемых ими налогов». Наконец, предварительный анализ показывает, что жители сельской местности являются чистыми бенефициарами системы налоговых льгот в России, но эффект для них невелик. В результате администрируемое государством перераспределение в РФ менее эффективно, чем в любой из стран ЕС. В ней доминируют пенсии, а во многих странах ЕС — прямые налоги (включая прогрессивный подоходный) и пособия сильнее снижают неравенство и бедность.
Без учета прямых и косвенных налогов и с учетом всех поступлений от государства доходы граждан за 2010—2017 годы в среднем выросли на 60%, однако проводившиеся в этот период бюджетные и налоговые реформы снизили их на 2% для большинства групп населения (особенно жителей городов).
Единственной крупной выигравшей группой оказались те же пенсионеры — из-за роста выплат. Изменения же в политике социальных трансфертов, хотя и в гораздо меньшей степени, оказались позитивными для пар с двумя, тремя и более детьми. «Однако для этих групп положительные изменения были компенсированы сокращением доходов за счет прямых и косвенных налогов»,— замечают авторы исследования.
В оценке влияния изменений налоговой, бюджетной и пенсионной систем на неформальную занятость в ВБ основной вывод — в том, что обеление труда без изменений в налоговой политике приведет к значительным выгодам для бюджета, но негативно скажется на доходах серого сектора и населения в целом. «Неформальная занятость в РФ является сложным явлением и вряд ли может быть ликвидирована лишь переходом от прямых налогов к обложению потребления»,— заключают в ВБ, добавляя, что и снижение прямых налогов будет иметь ограниченный эффект на снижение неформальной занятости в РФ.
